«Человека шевелить нельзя: где-то переломы, жгуты кровоостанавливающие» Врач из Кемерово отправилась в Горловку и рассказала об ужасах спецоперации – почему снова поедет помогать раненым
03:01
11.02.2023
Опыт в несколько месяцев показал ей и страшные ранения, и трогательные воссоединения.
В минувшем октябре Вера Резниченко из Кемерово отправилась в зону спецоперации. Более чем 40 лет она проработала медиком на скорой помощи. Её опыт пригодился в Горловке – городе Донецкой Народной республики. Недавно Резниченко вернулась в родной регион, а в начале февраля рассказала журналистам об опыте поездки.
Волевое решение
За событиями спецоперации Резниченко месяцами наблюдала через телеэкран. Тревога за близких, живущих в Горловке, не отпускала женщину. На осень Резниченко планировала отпуск и поездку в алтайский город-курорт. Однако жизнь распорядилась иначе.
Убедившись, что билетов на отдых не осталось, Резниченко вспомнила съёмки разрушенного Мариуполя в новостях и поняла – она нужна там. По словам медика, страха не было, только волнение.
Добиться поездки в Горловку удалось через местную администрацию. Там спорить не стали, только поинтересовались – позволяет ли возраст такую работу? Резниченко была непреклонна, к тому же волновалась, как с оснащением в первичном звене Горловки. Вдруг там «как мы в период перестройки, когда кроме аспирина ничего не было», – волновалась женщина.
Под обстрелами
С самого начала новоприбывших попросили очистить телефоны от геолокаций и карт, чтобы те не смогли послужить врагу. В остальном жизнь в Горловке текла своим чередом – не считая регулярных «бомбёжек». По словам Резниченко, после них люди обзванивали родных, чтобы убедиться, что все живы.
В больницах и аптеках с лекарствами и оснащением оказался порядок. Скорая помощь работала в обычном режиме. Резниченко рассказала, что военных приходилось лечить чаще, чем мирных жителей. Жить медика оставили при больнице – в свободной двухместной палате.
Медсёстры и санитары помогали Резниченко в сортировке раненых. Первостепенной задачей было избавить их от остатков промокшей грязной формы. Она могла помешать дальнейшим операциям и обследованиям.
«Вещи резали, потому что лишний раз человека шевелить нельзя: где-то переломы, жгуты кровоостанавливающие», – вспоминает медик.
Военных с ранами от пуль встречалось не так много, зато осколочных повреждений было с избытком. Кто-то носил в теле осколки, у кого-то были раздроблены кости, а кто-то остался без конечностей.
Случай из практики
Большинство военных были местными, единицы приехали воевать из Москвы и Ростова, довелось Резниченко лечить и бойцов «Вагнера». Условия получения ранений строго учитывались.
Резниченко была впечатлена случаем, когда везла раненого на рентген. Навстречу ей вышел другой пациент. Вдруг первый подскочил и радостно назвал второго по позывному. Оказалось, боевые товарищи были разлучены на поле боя. Последнее, что видел раненый – как второй упал на фоне взрыва.
Пока военного оплакивали друзья, он был жив. Ночью после бомбёжки он пришёл в себя и с трудом пополз к своим. Тут его заметили бойцы «Вагнера» и доставили в больницу. Там он подлечился и воссоединился с товарищем на глазах у Резниченко.
Возвращение и планы
В родном Кемерово женщина вернулась к работе на скорой помощи. В месяц Резниченко отрабатывает 150 часов, а зарплата её составляет около 40 тысяч рублей. Однако ситуация в Горловке не отпускает медика. Весной она планирует вернуться – уже с гуманитарной помощью для военных.
Сейчас Резниченко обдумывает план поездки. По её словам, важно создать рабочую группу для эффективного распределения сил медиков Горловки. На этот раз она намерена исполнять обязанности врача, а не быть на подхвате. «Уже есть навык, опыт, понимание той ситуации», – говорит женщина.
Выбор редакции
