Коронавирус оказался устойчив к лечению Ремдесивиром
20:00
15.12.2021
Вакцинация - это мантра, которую многие люди продвигают с целью добиться устойчивости к бактериям - разработать вакцины от пневмонии.
[caption id="attachment_256616" align="aligncenter" width="960"]
Ученые в прошлом месяце подробно описали случай устойчивости к ремдесивиру, одному из первых препаратов, используемых для борьбы с COVID-19. Фото: Pixabay[/caption]
Поскольку последний вариант коронавируса меняет ожидания в отношении ближайших месяцев пандемии, производители лекарств работают над расширением вариантов лечения для борьбы с тяжелыми заболеваниями. Несмотря на то, что новые таблетки от Pfizer и Merck проходят процесс регулирования, ученые в прошлом месяце подробно описали случай устойчивости к ремдесивиру, одному из первых препаратов, используемых для борьбы с COVID-19. Случай с пациентом с ослабленным иммунитетом, который боролся с болезнью в течение нескольких месяцев, поднял призрак вируса, открыв новый фронт в пандемии, на котором достигнутый с трудом прогресс в разработке новых методов лечения подрывается быстро распространяющимся вирусом, пишет medicalxpress.com.
The Gazette поговорил с Маха Фархатом, доцентом кафедры биомедицинской информатики Гарвардской медицинской школы и врачом Массачусетской больницы общего профиля, который исследует лекарственную устойчивость и эволюцию патогенов, о том, что означает рост устойчивости к ремдесивиру на пути пандемии. Это интервью было отредактировано для большей ясности.
Q&A: Маха Фархат
ГАЗЕТТА: Насколько тревожным или удивительным является то, что на этой стадии пандемии мы наблюдаем устойчивость к одному из этих препаратов?
ФАРХАТ: Это совсем не удивительно. Учитывая, как часто мутируют вирусы, я ожидал увидеть это раньше. Риск новых мутаций также выше во время тяжелой инфекции, потому что в организме очень много вирусов. Это увеличивает шансы, что у одного из них будет правильная мутация - неправильная для нас мутация, которая заставляет его сопротивляться противовирусному агенту, в данном случае ремдесивиру. Но на самом деле мы мало что видели, и я не думаю, что это из-за отсутствия наблюдения или усилий.
ГАЗЕТТА: Мне было интересно, сколько мы за этим следили.
ФАРХАТ: Об этом написано немного. В частности, люди изучили мутации в гене, являющемся мишенью ремдесивира, RdRp, и мы действительно не обнаружили там много мутаций. Объем проведенного секвенирования SARS-CoV-2 довольно велик, по крайней мере, в тех частях мира, где эти препараты используются в больших объемах, поэтому я ожидал увидеть больше. Недавно мы провели исследование - оно еще не опубликовано - и обнаружили, что мутации в гене, вызывающие устойчивость к ремдесивиру, отбираются против: они встречаются реже, чем можно было бы ожидать случайно. Мы также обнаружили отрицательную связь тяжести заболевания с мутацией, что означает, что вирус, содержащий мутацию в RdRp, с меньшей вероятностью вызовет тяжелое заболевание COVID у человека. Это может быть потому, что это 'является важным белком для выживания вируса, поэтому, если он мутирует, белок может перестать функционировать.
ГАЗЕТТА: Как насчет того, что мы стали свидетелями такого случая? Может быть еще?
ФАРХАТ: Суть в том, что мы не знаем. Данных о вирусе после лечения ремдесивиром недостаточно. Но тот факт, что мутации в RdRp были редкими в образцах SARS-CoV-2, секвенированных при диагностике, делает это менее тревожным. Это предположение, но отсутствие наблюдаемых мутаций в RdRp в данных секвенирования может означать, что даже в случае развития резистентности вероятность передачи инфекции новым пациентам снижается. Кроме того, предварительная связь между мутациями в этом гене и менее тяжелым заболеванием обнадеживает, но требует подтверждения в более крупных исследованиях.
ГАЗЕТТА: Омикрон в новостях, и есть всевозможные вопросы о том, что делают многие мутации. Насколько вероятно, что лекарственная устойчивость является одной из мутаций такого варианта?
ФАРХАТ: Согласно данным о мутациях, у препарата Омикрон нет признаков устойчивости к ремдесивиру. На данный момент основное беспокойство вызывает количество вариантов в самом спайковом белке, который является мишенью для вакцин, естественного иммунитета и моноклональных антител. И по этой причине прозвенел сигнал тревоги. С самого начала пандемии всякий раз, когда появляется новый вариант, существует опасение, что вакцины перестанут работать. У Omicron действительно намного больше мутаций в шиповатом белке, чем в любом из других вариантов. За последние две недели ученые всего мира быстро показали, что антитела, вырабатываемые при вакцинации, в меньшей степени нейтрализуют Омикрон. Но луч света заключается в том, что антитела от людей, получивших ревакцинацию, работают лучше, чем антитела от пациентов, которые были вакцинированы, но еще не получили ревакцинацию. Пока не ясно, что это означает в нашем организме, поскольку данные получены в основном в результате лабораторных экспериментов. Клинические данные активно собираются. Придется подождать и посмотреть. Ранние индикаторы предполагают, что COVID, связанный с Omicron, обычно протекает в легкой форме, а тяжелые исходы будут отложены.
ГАЗЕТТА: Есть ли лучшие практики из прошлого - комбинированная терапия, которую мы видели с ВИЧ, - которые мы должны использовать или, по крайней мере, знать?
ФАРХАТ: Мы собираемся увидеть использование новых таблеток против COVID, которые обладают большей активностью, чем ремдесивир. Сейчас в нашем арсенале есть несколько лекарств, и это повод для уверенности. Второе вмешательство, которое мы можем реализовать, заключается в том, что если пациенты не реагируют на обычную терапию, мы можем захотеть установить последовательность или подтвердить, есть ли у них сопротивление. Теперь, когда мы видим некоторые из них, гораздо более целесообразно рассмотреть возможность тестирования на устойчивость, чего мы в настоящее время не проводим. Таким образом, это комбинация поиска дополнительных лекарств, которые сейчас доступны, а также тестирования и обследования на наличие мутаций устойчивости. Это может быть сделано для отдельного пациента, который может не отвечать, и на уровне популяции.обследование на предмет мутаций, подобных тем, о которых сообщалось в случаях устойчивости к ремдесивиру, чтобы увидеть, сколько еще мы видим.
ГАЗЕТТА: Это проблема, которая никуда не исчезнет? Не вовлечены ли мы в гонку вооружений с этим вирусом - как в лечении, так и в вакцинации - который, кажется, очень хорошо умеет преподносить нам сюрприз каждые пару месяцев?
ФАРХАТ: Я лично считаю, что в каком-то смысле мы проиграли войну; хотя в другом смысле мы победили. Мы проиграли, потому что, вероятно, COVID станет частью нашей жизни в будущем, а мы победили, потому что очень рано смогли разработать вакцины и методы лечения, и это резко снизило уровень тяжелых заболеваний.
Не только тот факт, что сейчас за Омикроном наблюдают, меня не удивляет, но я подозреваю, что, вероятно, есть и другие варианты, которые не обнаружены, потому что мы не можем упорядочить все, что там есть, особенно в тех частях мира, которые имеют ограниченный доступ к вакцинации и надзору. Наша задача сейчас - удвоить усилия по защите людей во всем мире от развития тяжелых заболеваний за счет расширения доступа к профилактическим средствам и лечению.
ГАЗЕТТА: Год назад мы регулярно слышали, что чем больше будет дел, тем больше будут варианты.
ФАРХАТ: Вакцинация необходима для предотвращения тяжелых заболеваний. Это причина №1 для вакцинации. Вероятно, это уменьшает количество вариантов, но я не думаю, что это устранит их. Я считаю, что это слишком оптимистичный взгляд. Мы наблюдаем бессимптомную и легкую передачу заболевания среди вакцинированных людей, и пока вирус существует, он будет мутировать. Так что я не думаю, что цель обязательно должна быть остановка вариантов. Я ожидаю, что в будущем нам понадобится регулярное обновление вакцины и регулярная вакцинация, как мы это делаем в отношении гриппа. Это становится все более и более реальностью.
ГАЗЕТТА: Итак, мы находимся в этом надолго.
ФАРХАТ: Да. Еще одна вещь, которую следует отметить в отношении вакцинации, - это то, что она может предотвратить резистентность, потому что, предотвращая тяжелое заболевание, вы предотвращаете необходимость использования противовирусных препаратов с самого начала и даже необходимость лечь в больницу. Это автоматически снижает риск развития резистентности к ремдесивиру. Вакцинация - это мантра, которую многие люди продвигают с целью добиться устойчивости к бактериям - разработать вакцины от пневмонии, например, Pneumovax. Это определенно стратегия борьбы с возникновением сопротивления, а также с его влиянием на здоровье.
Ученые в прошлом месяце подробно описали случай устойчивости к ремдесивиру, одному из первых препаратов, используемых для борьбы с COVID-19. Фото: Pixabay[/caption]
Поскольку последний вариант коронавируса меняет ожидания в отношении ближайших месяцев пандемии, производители лекарств работают над расширением вариантов лечения для борьбы с тяжелыми заболеваниями. Несмотря на то, что новые таблетки от Pfizer и Merck проходят процесс регулирования, ученые в прошлом месяце подробно описали случай устойчивости к ремдесивиру, одному из первых препаратов, используемых для борьбы с COVID-19. Случай с пациентом с ослабленным иммунитетом, который боролся с болезнью в течение нескольких месяцев, поднял призрак вируса, открыв новый фронт в пандемии, на котором достигнутый с трудом прогресс в разработке новых методов лечения подрывается быстро распространяющимся вирусом, пишет medicalxpress.com.
The Gazette поговорил с Маха Фархатом, доцентом кафедры биомедицинской информатики Гарвардской медицинской школы и врачом Массачусетской больницы общего профиля, который исследует лекарственную устойчивость и эволюцию патогенов, о том, что означает рост устойчивости к ремдесивиру на пути пандемии. Это интервью было отредактировано для большей ясности.
Q&A: Маха Фархат
ГАЗЕТТА: Насколько тревожным или удивительным является то, что на этой стадии пандемии мы наблюдаем устойчивость к одному из этих препаратов?
ФАРХАТ: Это совсем не удивительно. Учитывая, как часто мутируют вирусы, я ожидал увидеть это раньше. Риск новых мутаций также выше во время тяжелой инфекции, потому что в организме очень много вирусов. Это увеличивает шансы, что у одного из них будет правильная мутация - неправильная для нас мутация, которая заставляет его сопротивляться противовирусному агенту, в данном случае ремдесивиру. Но на самом деле мы мало что видели, и я не думаю, что это из-за отсутствия наблюдения или усилий.
ГАЗЕТТА: Мне было интересно, сколько мы за этим следили.
ФАРХАТ: Об этом написано немного. В частности, люди изучили мутации в гене, являющемся мишенью ремдесивира, RdRp, и мы действительно не обнаружили там много мутаций. Объем проведенного секвенирования SARS-CoV-2 довольно велик, по крайней мере, в тех частях мира, где эти препараты используются в больших объемах, поэтому я ожидал увидеть больше. Недавно мы провели исследование - оно еще не опубликовано - и обнаружили, что мутации в гене, вызывающие устойчивость к ремдесивиру, отбираются против: они встречаются реже, чем можно было бы ожидать случайно. Мы также обнаружили отрицательную связь тяжести заболевания с мутацией, что означает, что вирус, содержащий мутацию в RdRp, с меньшей вероятностью вызовет тяжелое заболевание COVID у человека. Это может быть потому, что это 'является важным белком для выживания вируса, поэтому, если он мутирует, белок может перестать функционировать.
ГАЗЕТТА: Как насчет того, что мы стали свидетелями такого случая? Может быть еще?
ФАРХАТ: Суть в том, что мы не знаем. Данных о вирусе после лечения ремдесивиром недостаточно. Но тот факт, что мутации в RdRp были редкими в образцах SARS-CoV-2, секвенированных при диагностике, делает это менее тревожным. Это предположение, но отсутствие наблюдаемых мутаций в RdRp в данных секвенирования может означать, что даже в случае развития резистентности вероятность передачи инфекции новым пациентам снижается. Кроме того, предварительная связь между мутациями в этом гене и менее тяжелым заболеванием обнадеживает, но требует подтверждения в более крупных исследованиях.
ГАЗЕТТА: Омикрон в новостях, и есть всевозможные вопросы о том, что делают многие мутации. Насколько вероятно, что лекарственная устойчивость является одной из мутаций такого варианта?
ФАРХАТ: Согласно данным о мутациях, у препарата Омикрон нет признаков устойчивости к ремдесивиру. На данный момент основное беспокойство вызывает количество вариантов в самом спайковом белке, который является мишенью для вакцин, естественного иммунитета и моноклональных антител. И по этой причине прозвенел сигнал тревоги. С самого начала пандемии всякий раз, когда появляется новый вариант, существует опасение, что вакцины перестанут работать. У Omicron действительно намного больше мутаций в шиповатом белке, чем в любом из других вариантов. За последние две недели ученые всего мира быстро показали, что антитела, вырабатываемые при вакцинации, в меньшей степени нейтрализуют Омикрон. Но луч света заключается в том, что антитела от людей, получивших ревакцинацию, работают лучше, чем антитела от пациентов, которые были вакцинированы, но еще не получили ревакцинацию. Пока не ясно, что это означает в нашем организме, поскольку данные получены в основном в результате лабораторных экспериментов. Клинические данные активно собираются. Придется подождать и посмотреть. Ранние индикаторы предполагают, что COVID, связанный с Omicron, обычно протекает в легкой форме, а тяжелые исходы будут отложены.
ГАЗЕТТА: Есть ли лучшие практики из прошлого - комбинированная терапия, которую мы видели с ВИЧ, - которые мы должны использовать или, по крайней мере, знать?
ФАРХАТ: Мы собираемся увидеть использование новых таблеток против COVID, которые обладают большей активностью, чем ремдесивир. Сейчас в нашем арсенале есть несколько лекарств, и это повод для уверенности. Второе вмешательство, которое мы можем реализовать, заключается в том, что если пациенты не реагируют на обычную терапию, мы можем захотеть установить последовательность или подтвердить, есть ли у них сопротивление. Теперь, когда мы видим некоторые из них, гораздо более целесообразно рассмотреть возможность тестирования на устойчивость, чего мы в настоящее время не проводим. Таким образом, это комбинация поиска дополнительных лекарств, которые сейчас доступны, а также тестирования и обследования на наличие мутаций устойчивости. Это может быть сделано для отдельного пациента, который может не отвечать, и на уровне популяции.обследование на предмет мутаций, подобных тем, о которых сообщалось в случаях устойчивости к ремдесивиру, чтобы увидеть, сколько еще мы видим.
ГАЗЕТТА: Это проблема, которая никуда не исчезнет? Не вовлечены ли мы в гонку вооружений с этим вирусом - как в лечении, так и в вакцинации - который, кажется, очень хорошо умеет преподносить нам сюрприз каждые пару месяцев?
ФАРХАТ: Я лично считаю, что в каком-то смысле мы проиграли войну; хотя в другом смысле мы победили. Мы проиграли, потому что, вероятно, COVID станет частью нашей жизни в будущем, а мы победили, потому что очень рано смогли разработать вакцины и методы лечения, и это резко снизило уровень тяжелых заболеваний.
Не только тот факт, что сейчас за Омикроном наблюдают, меня не удивляет, но я подозреваю, что, вероятно, есть и другие варианты, которые не обнаружены, потому что мы не можем упорядочить все, что там есть, особенно в тех частях мира, которые имеют ограниченный доступ к вакцинации и надзору. Наша задача сейчас - удвоить усилия по защите людей во всем мире от развития тяжелых заболеваний за счет расширения доступа к профилактическим средствам и лечению.
ГАЗЕТТА: Год назад мы регулярно слышали, что чем больше будет дел, тем больше будут варианты.
ФАРХАТ: Вакцинация необходима для предотвращения тяжелых заболеваний. Это причина №1 для вакцинации. Вероятно, это уменьшает количество вариантов, но я не думаю, что это устранит их. Я считаю, что это слишком оптимистичный взгляд. Мы наблюдаем бессимптомную и легкую передачу заболевания среди вакцинированных людей, и пока вирус существует, он будет мутировать. Так что я не думаю, что цель обязательно должна быть остановка вариантов. Я ожидаю, что в будущем нам понадобится регулярное обновление вакцины и регулярная вакцинация, как мы это делаем в отношении гриппа. Это становится все более и более реальностью.
ГАЗЕТТА: Итак, мы находимся в этом надолго.
ФАРХАТ: Да. Еще одна вещь, которую следует отметить в отношении вакцинации, - это то, что она может предотвратить резистентность, потому что, предотвращая тяжелое заболевание, вы предотвращаете необходимость использования противовирусных препаратов с самого начала и даже необходимость лечь в больницу. Это автоматически снижает риск развития резистентности к ремдесивиру. Вакцинация - это мантра, которую многие люди продвигают с целью добиться устойчивости к бактериям - разработать вакцины от пневмонии, например, Pneumovax. Это определенно стратегия борьбы с возникновением сопротивления, а также с его влиянием на здоровье.
Выбор редакции
