Любят ли Путина жители Искитимского района, выясняли журналисты из Москвы

Придворные социологи фиксируют очередной рекорд: рейтинг одобрения деятельности Владимира Путина — почти 90 %! Не так уже просто, получается, найти в стране человека, который не одобряет политики руководства. 9 из 10 прохожих — двумя руками за.

Скептики призывают игнорировать цифры официальной социологии. Независимый социолог объясняет: спорить о цифрах — действительно бессмысленно, но и отрицать очевидный факт популярности вождя — просто глупо. Россияне изживают травму распада Союза, неожиданно оказавшуюся значимой, и еще не начали соотносить снижение уровня жизни с успехами президента во внешней политике. Политолог уточняет: если говорить не об абстрактном «одобрении», а о бывших и предстоящих успехах на выборах, то у чуда народной любви есть более прозаическое название: фальсификации, ведущие к деградации политической системы. Специалист-психолог готов ответить на вопрос: откуда они и кто — те десять процентов изгоев, которые до сих пор не впали в патриотический экстаз.

Других-то нет.

Насколько богат поселок Листвянка Искитимского района Новосибирской области, в который мы едем, можно заранее понять по качеству дороги. Через два часа после выезда из Новосибирского аэропорта мы сворачиваем с федеральной трассы Новосибирск — Барнаул и машину резко начинает трясти.

— Чувствуете, дорогу у нас сделали? — горделиво спрашивает местный водитель.
— Нет, — невежливо, но честно.
— Ну они только ямы заделали, правда, асфальт новый не постелили, — заступается за дорожников
таксист.
Оказывается, то, что кочки стали поменьше и теперь «колеса уже не отрывает, как раньше», — это большое достижение местной администрации.
…Когда хорошее важнее плохого

Вообще, достижений не так уж много. «Дорогу сделали, детский сад открыли, больше не надо родителям детей возить куда-то, прирост населения маленький, но есть», — рассказывает Карина, специалист поселковой администрации. Работать в структуре местной власти ей нравится, за зарплату 13 тыс. она даже ездит в Листвянку из соседнего поселка. Карине вообще все нравится: «Поддерживаем Путина, «Единую Россию». Я тоже состою в «Единой России», мы все, вся администрация, состоим в «Единой России», все партийные. Никаких нам это бонусов не дает, просто сами вступили, сами посчитали, что так нужно».
Иосиф Дмитриевич Судаков, бывший депутат Листвянского сельсовета, — местная оппозиция. Пожилой человек, маленького роста, с белой, аккуратно подстриженной бородкой. Судакова били. Расклеивали листовки против него. Заводили судебные дела. Но его, говорит, это не угнетает.
Дома у Судаковых ремонт, который из-за кризиса растянулся уже на два года. В маленькой комнате больная теща смотрит на полною громкость Первый канал. В 15-метровой большой, которая в здешних краях именуется залом, Иосиф Дмитриевич кормит корреспондента NT байками из жизни сельского депутата, а его жена Тамара Васильевна — пирогом с капустой.
«Ну… когда он выступает на мировой арене — то есть не внутренняя политика, а внешняя политика, — мне нравится. Что мы перестали прогибаться перед Европой и Америкой»

Наконец, доходим до Путина и его нового рекорда — якобы 90-процентного рейтинга поддержки, судя по опросам.
— А нас не спрашивали! Я по телевизору слышала — опросили 1400 человек. Это разве цифра для такой миллионной страны? — возмущается Тамара Васильевна.
— Ну вот, тебя спрашивают! Ты
1401-я. Скажи, что ты думаешь, — подначивает жену Иосиф Дмитриевич.
— Не знаю. Между прочим, я об этом и не задумывалась, — парирует Тамара Васильевна, прежде чем ненадолго задуматься. — Ну… когда он выступает на мировой арене, то есть не внутренняя политика, а внешняя политика, — мне нравится. Что мы перестали прогибаться перед Европой и Америкой.
— А внутренняя? — продолжает общаться с женой Судаков.
— Ну внутренняя — это вот мы, Россия, — Тамара Васильевна грустнеет. — Во внутренней мне не нравится.
— Вот тебе глас народа! — соглашается с женой Иосиф Дмитриевич. — Все так.
Речь о хорошей (внешней) и плохой (внутренней) политике Путина придется услышать в Новосибирской области еще не один раз.

— Я уже не могу про Украину слушать! — признается Альбина Николаевна. — У меня сейчас начинается впечатление, что, для того чтобы я не думала о хлебе насущном, это и показывают… Да, я сочувствовала Донбассу! Но когда у нас за чертой бедности тоже находятся люди, и большая часть… И есть дети в школе, которым за булочку нечем заплатить. Вот говорят, отправили (в Донбасс. — NT) столько-то, 78 колонн, лекарств, учебников и так далее… Сколько это может продолжаться? А своим не надо? Мы вот обижены.

— А про Сирию вы что думаете?
— Страшно это… — почти шепотом говорит завуч. — Просто в голове еще Афганистан…
У тихой Марины Викторовны каждые пять минут звонит телефон. Она сбрасывает: звонят из банка, просрочен платеж по кредиту. Тезис о хорошей и плохой политике в этом разговоре не выстраивается. Скорее — все плохо. Но тем не менее учителя поддержку Путину выражают активно.
— Все Путина поддерживают — альтернативы нет. Где альтернатива? Медведев? — горячится Альбина Николаевна, тоже член «Единой России». — Был уже. Кто еще? Нету, как бы сказать… силы. Я не вижу сильной натуры. А он (Путин) сильная натура. Ну и потом… Мы привыкли.
Но поддерживать и не видеть альтернативы — все-таки разные вещи.
— Я, как и любой человек, его поддерживаю, потому что мне нужен мир. Все! — уточняет директор школы. — Будет война — мне не нужно ни платья, ничего…
Президент, разъясняет Альбина Николаевна, «правильную позицию ведет по безопасности»:
— Крым вернули — молодцы, это наша граница! Это Черноморский флот! Нас бы кусали оттуда американцы, японцы, кто там еще… Я как физик тебе скажу: ядерная война если будет, всем мало не покажется. Нас вот учат противогазы надевать… Какие противогазы? Если химическая какая война или бактериальная — это конец. Заражение — и будут все инвалиды, уроды, вот и все. Я боюсь этого. Боюсь провокаций. Боюсь бактериального оружия. Я понимаю, что это страшно. Наша задача не допустить войны. А финансовые проблемы — это менее важно.
О том, что Путин «оберегает нас от войны», говорят самые разные люди. Сначала это кажется попыткой хоть как-то объяснить, в том числе и себе, чем же хорош наш президент. На самом деле, если уточнить: «Вы правда боитесь, что американцы на нас нападут?» — все отвечают вопросом на вопрос, удивляясь наивности: «Да! А ты нет?»

…Когда поддерживаешь, несмотря ни на что

— Вот я получаю тысяч 35, — откровенничает симпатичная, под метр восемьдесят блондинка 26 лет. — А все думают, что у ментов зарплата 80–100 тыс. Ну где вы взяли такие деньги? Ладно бы нормированный рабочий день был, в субботу-воскресенье меня бы никто не дергал и ночью бы меня не поднимали на всякие тревоги, на потеряшек. А для нашего времени 35 — это вообще деньги ни о чем.
Катя — старший лейтенант полиции. Решение пойти в органы приняла еще в школе: «сбылась мечта идиота», говорит. Сейчас Катя в декретном отпуске, поэтому, наверное, и разоткровенничалась о жизни сотрудников УВД: большинства льгот их лишили, зарплаты маленькие, а цены растут, как и везде. Катю волнует, как сбросить вес после родов и как взять ипотеку. Остальное волнует мало.
— Ну нам вообще, если честно,
на...ть, что там на Украине происходит. Единственное, обидно, когда наши сотрудники туда едут, обезбашенные, а потом возвращаются в цинковых гробах. Про Сирию — всем это пофиг. У нас работа внутри нашей страны. Ребят как посылали, так и посылают в Чечню и Дагестан, которые относятся к нашей стране. Там до сих пор, хоть это сейчас громко не звучит, — беспорядки и до сих пор убивают. А вот Сирия или там что еще — эти страны нам, знаешь, как-то параллельны.
Тем не менее «параллельная» внешнеполитическая активность России, оказывается, залезла в карман к полицейским напрямую:
— Раньше у нас были премии. Вот УВД, допустим, сэкономило некоторую сумму денег, и всегда это была хорошая сумма. По окончании года она распределялась на всех сотрудников полиции. И получалось иногда тысяч по 20 премии. Один год у нас приличная была премия — около 50 тыс. на человека. Сейчас этого нету. То у нас была Олимпиада, деньги уходили все туда, то у нас Крым, надо Крыму помогать, то Донбасс, сейчас Сирия…
«Про Сирию — всем это пофиг. У нас работа внутри нашей страны. Ребят как посылали, так и посылают в Чечню и Дагестан, которые относятся к нашей стране»

Разговор прерывает сынишка Кати — проснулся и расплакался. Мама уже мечтает, как в полтора года отдаст Костю в садик и выйдет на работу, «снова к жульбанам».
— Мне Путин как не нравился, так и не нравится. Как президент. Что творится в стране! — сворачивает беседу без пяти минут капитан полиции, которой пора кормить ребенка. — За что его поддерживать?
Водитель «БелАЗа» Андрей сравнивает ситуацию в стране с делами на своем предприятии:
— У нас был начальник автотранспорта плохой-плохой, думали, как бы скорее его убрали или поменяли. Хуже уже некуда было. А поставили другого человека — так в десять раз хуже! И сейчас я вот так же про Путина думаю.
Младшие дети Андрея — двухлетние двойняшки — уже пошли в садик. Старшие окончили школу, дочь учится в университете, сын — в автотранспортном техникуме. Застать главу большого семейства дома невозможно. В будни он водит на угольном разрезе своей «БелАЗ», по выходным таксует в Листвянке. Урезанной в кризис зарплаты 15 тыс. руб. Андрею, чтобы содержать четверых детей, не хватает.
— Но вообще че Путин делает — молодец. Ну вот во внешней политике, по крайней мере. А во внутренней политике его никто добрым словом не помянет, — знакомый аргумент.
— А почему во внешней политике молодец?
— Ну… Крым, я не знаю… Это очень большие деньги. Лично мне бы вот он вообще не нужен. Лишние затраты! Это же, считай, все же помаленьку от нас отстегивается, у нас же тоже фирма московская, все деньги, что мы заработаем, идут туда.
— А то, что в Сирию Россия начала посылать самолеты, бомбить там?
— Это я тоже отрицательно. Они там между собой, а мы куда-то лезем! Для чего? Не поддерживаю. А средства-то все опять же от нас идут. Сейчас вот прям по телевизору говорят: раз, говорят, раздолбали мы Сирию, надо будет ее и восстанавливать.
Андрей постоянно смотрит на заклеенный скотчем телефон — боится пропустить заявку. Тариф у Андрея, «как у всех»: отвезти в соседний поселок по ямам «отремонтированной» дороги — 200 рублей, прокатить людей по деревне — 50.
— Но вы же сказали, что внешнюю политику Путина одобряете…
— Я не знаю, как одобряю… Но так-то молодец он… я уже сам запутался… Что все его уважают в мире, не зря же он это делает. Но что вот вмешивается он везде — я не одобряю.
— Ну а все-таки, вот вам не нравится кризис, Сирия, Украина — это же все от Путина зависит, а все равно его поддерживают…
— Не… ну как-то я не знаю… — смущается вконец Андрей. — Все равно… Вроде и не за что поддерживать его, а в то же время я вот поддерживаю. Мне вот он как человек вообще ну… нравится!

… Не навсегда

Иосиф Дмитриевич Судаков на все заседания сельсовета и встречи с чиновниками ходит с диктофоном. Все звонки на его стареньком телефоне записываются. Судаков гордится количеством собранных доказательств о расхищении местного бюджета, «не в особо крупных размерах, правда, а просто в крупных». Он верит, что в скором будущем все это ему пригодится и «будет много посадок».
— Сейчас с этой Сирией становится все хуже и хуже, — уверяет Иосиф Дмитриевич. — Люди скоро устанут терпеть, и начнется…
Вообще-то люди в Листвянке очень терпеливые. Каждый в разговоре может привести пример из личного опыта: вон, бывали времена похуже — и выжили, а сейчас, «слава богу, пока не так, как в девяностые». Правда, 53-летний строитель Валерий, все же ожидает кардинальных перемен, и даже знает, когда это произойдет:
— Люди будут мириться до той поры, пока разведка западная не создаст лидера нового. И как только она создаст — люди уже мириться не будут. Людям надоело!
У Валерия две взрослые дочери — старшая живет в Москве, младшая — в наукограде Кольцово под Новосибирском. Перед самым кризисом Валерий с женой взяли ипотеку, чтобы перебраться поближе к младшей. Сейчас реализовывать семейные планы «безболезненно» не получается: фирма, где работает Валерий, задерживает зарплаты. В долговечность нынешней власти он не верит.
— То есть если будет какая-то альтернатива Путину, то люди…
Валерий не дает закончить вопрос:
— Сразу же! Сейчас, ну, некого, правда, а если будет какая-то альтернатива, то люди сразу же пойдут за тем человеком, который будет альтернативой, да! А Путин сразу же будет никто и звать его будут никак!