30 апреля 1986 года в газете «Известия» появилась заметка: Совет Министров СССР сообщал, что поврежден один из атомных реакторов, принимаются меры по ликвидации последствий, пострадавшим оказывается помощь". Наверное, только специалисты-атомщики могли понять, что скрывает эта, едва заметная на газетной странице информация. Что пламя горящего реактора заденет все города и села страны, каждый ее регион.
В ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС приняли участие жители Искитима и Искитимского района. Среди резервистов, призванных из нашего города был и Виктор Васильев. Срочную службу он проходил в ракетных войсках стратегического назначения, на момент аварии трудился на оборонном предприятии – НЗИВе. Поэтому не удивился, когда осенью 1987 года ему пришла повестка из военкомата. Тогда, через полтора года после катастрофы, все уже реально оценивали степень опасности, которую таил вышедший из под контроля атом. Тем не менее, из группы в17 человек, призванных в ноябре 87-го, отказался ехать только один, пишет "Искитимская газета".
- Да, возможность отказаться была, – поясняет Виктор Георгиевич. – Можно было просто не явиться на военные сборы. Это грозило административным штрафом в размере 10 рублей. Только и всего, заплатил и ты свободен. Почему же так мало было тех, кто откупался штрафом? Понимаете, другое было время, другое воспитание. Слова «кто, если не мы» для нас не были пафосным изречением, – объясняет Васильев.
Их батальон дислоцировался в 12 километрах от станции – 640 сибиряков из Новосибирска, Томска, Кемерова, Барнаула. На тот момент основная часть работ в зоне была уже сделана. Но и этому призыву «партизан», как сами себя называют резервисты, хватило и работы, и радиации. Снимали грунт, смывали пыль с деревьев, строений, заделывали свинцом стены зданий. Из средств защиты – лепесток на лице. Виктор Георгиевич вспоминает, что для работы в зоне выдавали новые импортные костюмы. Видимо гуманитарная помощь из братских социалистических стран. Классические пиджаки и брюки из Югославии, Румынии надевали, чтобы один раз зайти в зону, а потом всю одежду – в утиль. Костюмы даже помяться не успевали, но уже фонили. «Хоронили» и практически новую технику: рыли глубокие траншеи, закапывали, а в зону привозили другую, чистую от радиации.
Виктор Георгиевич по штату числился начальником секретной службы батальона. Через него проходили все сведения, данные химической разведки, просчеты, планы на предстоящий день. В его задачу входило на основании всех этих просчетов составить наряды, задания для каждой десятки ликвидаторов. Кроме того, он ходил на работу и в составе десяток. За 27 дней, которые наш земляк был в Чернобыле, он сделал 20 выходов на станцию.
- Мы занимались освинцовыванием, – вспоминает Виктор Георгиевич. – На 47-ой отметке на обрешетку навешивали свинцовые пластины. У каждого был дозиметр. На выходе из зоны на КПП снимались показания. Причем больше 10 рентген писать было нельзя, установка была такая.
Чуть позже Васильев добыл для себя офицерский дозатор, показывающий реальные цифры облучения. Расхождения с показателями выданных им датчиков были существенные. Но толку-то, фиксировали только то, что положено было записывать.
Сильное впечатление оставили на Васильева пустые села в округе. В садах деревья ломились от урожая яблок и груш, еще более подчеркивая угнетающую картину безжизненного, брошенного пространства. Правда, присутствие в мертвых селах людей пугало еще сильнее.
- Полк наш стоял неподалеку от поселка Черемуши, – вспоминает он. – И вот заметили, старички, муж с женой, зачастили на нашу свалку, одежду себе подбирают. Несмотря на запрет, они вернулись домой. Не захотели никуда уходить.
Чуть меньше месяца был наш земляк в зоне Чернобыльской АЭС. Однако эти 27 дней оставили в его жизни очень четкий, глубокий след. И дело даже не в том, что участие в ликвидации аварии сильно сказалось на здоровье.
- Несмотря на инвалидность, которую там заработал, я даже благодарен тому периоду в судьбе, – признается ликвидатор. – Чернобыль помог мне снять розовые очки. В сознании что-то изменилось, прояснилось. Понял, что не все в той власти было идеально, как казалось. Врали много.
В 1991 году в Искитиме появилась общественная организация, объединяющая ликвидаторов последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Объединились, чтобы проще было отстаивать свои права. Да, приходилось и через суд, и через прокуратуру действовать. И слышать безжалостное: «Мы вас туда не посылали. Вы за «длинным» рублем туда поехали». Такие высказывания не просто оскорбительны, но еще и насчет рубля сильно преувеличены.
- У меня в то время на заводе зарплата была 300 рублей. Кроме того, что за время командировки на предприятии оклад сохранился, получил еще за 20 выходов в зону 640 рублей. Две месячных зарплаты, – раскрывает цифры Васильев. Сейчас, большая часть положенных выплат уходит на лечение. Здоровым оттуда никто не вернулся.
Но при всем при этом, искитимский чернобылец не жалеет о своем решении, принятом 30 лет назад. Опережая вопрос, без колебаний отвечает: «Поехал бы». Несмотря на то, что за эти годы многое изменилось, и Чернобыль теперь находится на территории чужого государства, и отношения с Украиной уже не те, что прежде.
- Но ведь тогда это наше было, и страна общая, и беда одна на всех, – замечает Виктор Георгиевич. И признается, что будь такая возможность, с удовольствием бы побывал на месте дислокации полка, посмотрел на освинцованную отметку, на зону, которая оставила глубокий след в судьбах многих людей, несуществующего сегодня государства.
